Предчувствие (Артюр Рембо)

[taedium vitae]

Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду - все дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Март 1870

@настроение: lib.ru

@темы: переводы, Артюр Рембо, M. П. Кудинов

---

последняя видимость (Анри Волохонский)

[taedium vitae]

Там где построен бледен дом
И небо клонит вниз
На небе том, на небе том
Бывает много птиц

Летает тая стая их
Бледнея их пером
На небе том что их таит
На севере сыром

Едва ж одна покинет свод
Одна из этих птах
Едва паря вмерзает в лед
Терзает птицу страх

Разбив меж век стекла уста
Во льду едва горя
Навек навек не веет там
Ни ветер ни заря

В просторе том предел для ок
Невидим ибо там
Нигде не рдел ни солнца сток
Ни звездная желта

Сеть не взлетала в млечный дым
Несмелая взойти
Как бы незрим предел воды
Терзает страх войти

Над тесным кругом серых вод
Там стынет воздух-воск
И светоч светел не плывет
Через свинцовый плес

Даже не плес - там нет волны
И хлябь как бы застыв
Поникнув кажется иным
Блеснув бежать забыв

Две доли белизны вершат
Другое в небе мглой
Две доли мглы внизу лежат
Где обруч неживой

А третья доля белизны
И третья доля мглы
Расторгли нижний дом волны
И влагу что над ним

Едва светлее небеса
Едва темней вода
Едва вмерзает в лед паря
Когда не мчат ветра

Светлей небесная вода
Внизу она темней
Здесь да пребудет нетверда
Та твердь которой нет

Ибо меж век размыты рты
Поблекшие на юг
Они не блещут вдоль черты
И звуков не поют

Во вне туманного венца
В свинцовых бубенцах
Лишь стынет серая весна
Звеня без языка

Там молкнет серая весна
Темнея вниз едва
Тесьма от неба неясна
И птиц уносит страх

И меры нет в конце крыла
Незрим пера предел
Одни размытые края
Невнятные нигде

Там ближе даль и ниже глубь
Небес уже без птиц
Под ней пространная во мглу
Вода недвижна ниц

Та хлябь куда и гул не пал
Чтоб воздух пел в волне
Едва Единое - кимвал
По небу бьет вовне

Оно одно о дно небес
Никчемное вращать
Да птицы павшие в свинец
Исчезнувши порхать

@настроение: Митин журнал

@темы: Анри Волохонский, Fe

---

Движутся телеги и калеки... (Николай Глазков)

[taedium vitae]

Движутся телеги и калеки...
Села невеселые горят.
Между ними протекают реки.
Реки ничего не говорят.
Рекам все равно, кто победитель,
Все равно, какие времена.
Рекам - им хоть вовсе пропадите,
Реки равнодушнее меня...

1942

@настроение: glazkov.ouc.ru

@темы: Fe, Николай Глазков

---

Бульдог и таксик (Даниил Хармс)

[taedium vitae]

Над косточкой сидит бульдог,
Привязанный к столбу.
Подходит таксик маленький,
С морщинками на лбу.
"Послушайте, бульдог, бульдог! -
Сказал незваный гость. -
Позвольте мне, бульдог, бульдог,
Докушать эту кость".

Рычит бульдог на таксика:
"Не дам вам ничего!"
Бежит бульдог за таксиком,
А таксик от него.

Бегут они вокруг столба.
Как лев, бульдог рычит.
И цепь стучит вокруг столба,
Вокруг столба стучит.

Теперь бульдогу косточку
Не взять уже никак.
А таксик, взявши косточку,
Сказал бульдогу так:
"Пора мне на свидание,
Уж восемь без пяти.
Как поздно! До свидания!
Сидите на цепи!"

@настроение: www.litera.ru

@темы: детям, Даниил Хармс

---

Портрет (Николай Гумилев)

[taedium vitae]

Лишь черный бархат, на котором
Забыт сияющий алмаз,
Сумею я сравнить со взором
Ее почти поющих глаз.

Ее фарфоровое тело
Томит неясной белизной,
Как лепесток сирени белой
Под умирающей луной.

Пусть руки нежно-восковые,
Но кровь в них так же горяча,
Как перед образом Марии
Неугасимая свеча.

И вся она легка, как птица
Осенней ясною порой,
Уже готовая проститься
С печальной северной страной.

@настроение: www.gumilev.ru

@темы: Ag, Николай Гумилев

---

Песня о тройке (Михаил Щербаков)

[taedium vitae]

Резвы кони быстроноги,
ночь длинна, кругла Земля.
Вот кончаются дороги,
начинаются поля.

Ни кладбища, ни постройки
не найдёт усталый взгляд.
Слышен только топот тройки,
колокольчики звенят.

Впереди - опять начало,
а затем - опять финал.
Что бы это означало?
Очевидно, мир так мал.

Позади, помилуй Боже,
смято всё и сожжено.
Ничего не будет больше,
и надеяться смешно.

Как легко и как чудесно!
Мы всё те же, да не те.
Старым песням нету места
в этой тесной пустоте.

Только топот резвой тройки
раздаётся в стороне,
и неслыханные строки
зреют трепетно во мне.

А когда их голос ломкий
обрывается, смирен,
остаётся лишь негромкий,
нескончаемый рефрен:

степь да степь. И так же бойко,
как и двести лет назад,
по степи несётся тройка,
колокольчики звенят.

1983

@настроение: blackalpinist.com

@темы: Fe, Михаил Щербаков

---

Я вчера наблюдал, как вращается круг (Омар Хайям / Герман Плисецкий)

[taedium vitae]

Я вчера наблюдал, как вращается круг,
Как спокойно, не помня чинов и заслуг,
Лепит чашу гончар из голов и из рук,
Из великих царей и последних пьянчуг.

@настроение: hayam.spinners.ru

@темы: переводы, Омар Хайям, Герман Плисецкий

---

Окно (Генрих Сапгир)

[taedium vitae]

Лежу затылком чувствую: оно
Распахнуто — как будто дышит ветка
Хочу взглянуть. Но возникает некто
— Вам шевелиться не разрешено

На потолке — кукушечье пятно...
Досадно! глупо! Вот что видят все кто...
Еще — на двери — марлевая сетка
Но слава Богу в мире есть окно

Там облачно — недаром тень в палате
Там в белой раме — город на закате
Далеко — пляж... зеленая волна...

Так явственно что можно все потрогать!
С трудом в подушку упирая локоть
Я обернулся: за окном — стена

@настроение: lit.peoples.ru

@темы: Fe, Генрих Сапгир

---

Песня Емели (Александр Тимофеевский)

[taedium vitae]

Решил хозяин в праздник
Одаривать меня.
За добрую работу
Он мне дает коня.
А конь такой здоровый,
Мне не поднять его,
Сменю-ка на корову
Гнедого моего.
Но тяжела корова,
Ее я не снесу,
Сменю-ка я корову
На тощую козу.
С ней будет путь не труден,
Одно не ясно мне:
Как покажусь я людям
С козою на спине?

И так и эдак скверно,
Ума не приложу,
Сменю козу на жернов
Да к шее привяжу!
Вот это, братцы, мена,
Удача для меня!
Куда я, к черту, дену
Козу или коня?

А жернов мне по нраву,
Зачем его менять?
С ним, может, плохо плавать,
Да весело нырять!

@настроение: timofeevski.narod.ru

@темы: Александр Тимофеевский, детям

---

Мы ночью одни. На полу в полусне... (Аня Логвинова)

[taedium vitae]

Мы ночью одни. На полу в полусне
Разложим подушки, чтоб не было страшно.
Подушка к подушке, и только мурашки
От ветра бегут со спины по спине.

Синицы влетают окну в капюшон.
Обнявшись за шторой, стоим на коленях.
Мурашки нас приняли за муравейник –
Кто перышко тянет, кто нитку нашел.

Стрекозы поют, и на шторе цветок
От ветра дрожит, ветер смотрит с балкона
На нас, чтоб узнать по спинному наклону
Где север, где запад, где юг, где восток.

@настроение: Полутона

@темы: Cu, Аня Логвинова

---

Один идет прямым путем (Анна Ахматова)

[taedium vitae]

Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду - за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.

1940

@настроение: www.litera.ru

@темы: Fe, Анна Ахматова

---

Вот человек, накинувши пальто (Владимир Строчков)

[taedium vitae]

Вот человек, накинувши пальто,
идет на пристань, старый и невзрачный,
и в сумерках уже почти прозрачный,
чем ближе к ночи, тем почти никто,
как призрак, мотылек, эфемерида,
что, начиная лишь из куклы жить,
уже готова голову сложить,
как тот, без головы, у Майн Рида,
но он не хочет, как без головы,
он хочет жить, хотя ему, увы,
осталось, что отпущено для вида,

и человек, прикинувшись пальто,
идет на принцип: делая усилье,
полы его двуполые, как крылья,
распахивает драповые, что
полет напоминает, и руками
пытаясь сделать из пальто полет,
но, милая! цепляется за камень
и, миновав изрядный переплет,
распахивает почву каблуками
и кровь из носа; этот суррогат,
и признак, и вполне эрзац полета,
его мечты уносит к сорока,
где он — здоровый и не старый кто-то,

и человек, откинувши пальто,
идет на присвист, мерно полагая,
что смерть — скорее тьмущее ничто,
чем что-нибудь, чем где-нибудь, родная...
(второе с первым путая лицо
свое и вечер, городом плутая,
не пристально и смутно коротая,
и женское с мужским)
...в конце концов,
не ближе и не более Китая;

и человек, покинувши пальто,
идет на приступ...
Что-нибудь (но что?!)
его настигло, страшное, кивая,
не где-нибудь, а прямо на мосту,
где он застыл, родная, где он замер,
как часовой, стоящий на посту,
но только внутрь, любимая, глазами,
и в страхе отвратив свое лицо
от внешнего — пальто, моста, таблетки,
внутри же видя перышки, крыльцо,
и под ногой — сиденье табуретки,
откуда приступ шел к его лицу
второму, в том же роде, словно глина
забивши рот, к дерьмовому венцу
прижав запал от нитроглицерина.

И человек, отринувший пальто,
запавшим ртом хватает то — ничто,
сработавшее точно, словно мина.

@настроение: Тут и там, везде

@темы: Cu, Владимир Строчков

---

Марьонетки (Тэффи)

[taedium vitae]

Звенела и пела шарманка во сне...
Смеялись кудрявые детки...
Пестря отраженьем в зеркальной стене,
Кружилися мы, марьонетки.
        Наряды, улыбки и тонкость манер,-
        Пружины так крепки и прямы!-
        Направо картонный глядел кавалер,
        Налево склонялися дамы.
И был мой танцор чернобров и румян,
Блестели стеклянные глазки;
Два винтика цепко сжимали мой стан,
Кружили в размеренной пляске.
        "О если бы мог на меня ты взглянуть,
        Зажечь в себе душу живую!
        Я наш бесконечный, наш проклятый путь
        Любовью своей расколдую!
Мы скреплены темной, жестокой судьбой,-
Мы путники вечного круга...
Мне страшно!.. Мне больно!.. Мы близки с тобой,
Не видя, не зная друг друга..."
        Но пела, звенела шарманка во сне,
        Кружилися мы, марьонетки,
        Мелькая попарно в зеркальной стене...
        Смеялись кудрявые детки...

1910

@настроение: teffi.ouc.ru

@темы: Ag, Тэффи

---

Лида (Владислав Ходасевич)

[taedium vitae]

Высоких слов она не знает,
Но грудь бела и высока
И сладострастно воздыхает
Из-под кисейного платка.
Ее стопы порою босы,
Ее глаза слегка раскосы,
Но сердце тем верней летит
На их двусмысленный магнит.
Когда поют ее подруги
У полунощного костра,
Она молчит, скрестивши руки,
Но хочет песен до утра.
Гитарный голос ей понятен
Отзывом роковых страстей,
И, говорят, немало пятен —
Разгулу отданных ночей —
На женской совести у ней.
Лишь я ее не вызываю
Условным стуком на крыльцо,
Ее ночей не покупаю
Ни за любовь, ни за кольцо.
Но мило мне ее явленье,
Когда на спящее селенье
Ложится утренняя мгла:
Она проходит в отдаленьи,
Едва слышна, почти светла,
Как будто Ангелу Паденья
Свободно руку отдала.

30 октября 1921, Петербург

@настроение: khodasevich.ouc.ru

@темы: Ag, Владислав Ходасевич

---

Корзина песка (Джалаладдин Руми)

[taedium vitae]

На рослом верблюде один бедуин
Вез пару огромных и полных корзин.

В дороге он странника встретил, и тот
Спросил, что за ношу с собой он везет.

Наездник сказал: «На боку на одном
Верблюд перевозит корзину с зерном,

А для равновесия вздумалось мне
Корзину с песком на другой стороне

Привесить ему». — Но прохожий изрек:
«Из этой корзины ты высыпь песок,

В нее пересыпь половину зерна,
И ноша твоя будет облегчена,

И сам ты спасешься от лишних забот,
И вдвое быстрее верблюд твой дойдет».

А тот: «Я умом твоим так восхищен!
Я мудрым вниманьем твоим так польщен!

Но что ж ты пешком совершаешь свой путь?
Садись на верблюда! Еще что6нибудь

Поведай, раскрой своей мудрости ширь!
Ты, верно, правитель? Иль, может, визирь?»

А тот: «Посмотри на мой старый халат:
Ужель на правителе столько заплат?!»

Ему бедуин: «Что ж, спрошу я спроста:
А сколько отар ты имеешь скота?»

А тот: «От вопросов твоих я устал:
Овцы не имею, не то что отар!»

Тогда бедуин: «Ну скажи, наконец,
Всю правду: что ты — знаменитый купец,

И мне опиши свой прекрасный товар!»
А тот: «Да я отроду не торговал!»

Сказал бедуин: «В самом деле? Ну что ж,
Наверно, из меди ты золото льешь,

Как льется твоя драгоценная речь?
Ты — маг знаменитый, и мне не перечь!»

Но путник ответил: «Я жалок и нищ,
И хлеба прошу близ богатых жилищ:

В награду за мудрость я век голодал,
И всюду скитался, и много страдал».

Вскричал бедуин: «Так зачем же ты тут?
Пусть больше не носит тебя мой верблюд:

Ты мудростью ложной, пока здесь сидишь,
И долей несчастной меня наградишь!

От жизни своей отведу я беду:
Направо иди — я налево пойду.

И пусть остается в корзине песок:
О да, я глупец, но мой жребий высок,

Ведь Бог меня глупостью сей наградил,
Чтоб в сытости я свои дни проводил!..»

…Не думай, что мудрость твоя велика:
В корзине души еще много песка!..

@настроение: Дорога превращений

@темы: переводы, Дмитрий Щедровицкий, Джалаладдин Руми

---

Разлука (Агния Барто)

[taedium vitae]

Все я делаю для мамы:
Для нее играю гаммы,
Для нее хожу к врачу,
Математику учу.

Все мальчишки в речку лезли,
Я один сидел на пляже,
Для нее, после болезни,
Не купался в речке даже.

Для нее я мою руки,
Ем какие-то морковки...
Только мы теперь в разлуке.
Мама в городе Прилуки,
Пятый день в командировке.

Ну, сначала я, без мамы,
Отложил в сторонку гаммы,
Нагляделся в телевизор
На вечерние программы.

Я сидел не слишком близко,
Но в глазах пошли полоски.
Там у них одна артистка
Ходит в маминой прическе...

И сегодня целый вечер
Что-то мне заняться нечем!

У отца в руках газета,
Только он витает где-то,
Говорит: - Потерпим малость,
Десять дней еще осталось...

И наверно, по привычке
Или, может быть, со скуки
Я кладу на место спички
И зачем-то мою руки.

И звучат печально гаммы
В нашей комнате. Без мамы.

@настроение: Думай, думай

@темы: Агния Барто, детям

---

Мухи как мысли (Иннокентий Анненский)

[taedium vitae]

Памяти Апухтина

Я устал от бессонниц и снов,
На глаза мои пряди нависли:
Я хотел бы отравой стихов
Одурманить несносные мысли.

Я хотел бы распутать узлы...
Неужели там только ошибки?
Поздней осенью мухи так злы,
Их холодные крылья так липки.

Мухи-мысли ползут, как во сне,
Вот бумагу покрыли, чернея...
О, как, мертвые, гадки оне...
Разорви их, сожги их скорее.

@настроение: www.litera.ru

@темы: Ag, Иннокентий Анненский

---

Весна мертвецов (Саша Черный)

[taedium vitae]

Зашевелились корни
Деревьев и кустов.
Растаял снег на дерне
И около крестов.

Оттаявшие кости
Брыкаются со сна,
И бродит на погосте
Весенняя луна.

Вон вылезли скелеты
Из тесных, скользких ям.
Белеют туалеты
Мужчин и рядом дам.

Мужчины жмут им ручки,
Уводят в лунный сад
И все земные штучки
При этом говорят.

Шуршание. Вздохи. Шепот.
Бряцание костей.
И слышен скорбный ропот
Из глубины аллей.

"Мадам! Плохое дело...
Осмелюсь вам открыть:
Увы, истлело тело -
И нечем мне любить!"

1910

@настроение: poetrybook.ru

@темы: Ag, Саша Черный

---

Бабушке (Марина Цветаева)

[taedium vitae]

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько? -
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
- Бабушка! - Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?..

@настроение: www.litera.ru

@темы: Ag, Марина Цветаева

---

Окошко. Стол. Половики... (Николай Рубцов)

[taedium vitae]

Окошко. Стол. Половики.
            В окошке - вид реки...
Черны мои черновики.
            Чисты чистовики.

За часом час уходит прочь,
            Мелькает свет и тень.
Звезда над речкой - значит, ночь,
            А солнце - значит, день.

Но я забуду ночь реки,
            Забуду день реки:
Мне спать велят чистовики,
            Вставать - черновики.

1966

@настроение: http://rubtsov.id.ru

@темы: Николай Рубцов, Fe